Александр Кудрявцев: История Дербента берет свое начало не две тысячи лет назад, а гораздо раньше

Сколько на самом деле лет древнему Дербенту? По этому поводу ученые спорят на протяжении многих лет.

Примерно с 2010 года стало доминировать мнение, что городу Железных врат – 2000 лет. Это мнение озвучивает окружение археолога Муртазали Гаджиева. Их называют «двухтысячниками». Тезис «двухтысячников» вызывает споры среди других ученых. При этом, как ни странно, мнение Гаджиева идеально ложится в канву геополитических интересов Азербайджана на Северном Кавказе. Главный тезис Баку: двухтысячный возраст Дербента – самое веское доказательство того, что этот город основан правителями древнего Азербайджана и что юг Дагестана – исконно азербайджанская территория. В Москве о северокавказских мечтаниях Баку знают хорошо. Но! Недавно двухтысячный возраст Дербента был официально утвержден указом Владимира Путина. Одним словом, вокруг реального возраста дагестанского города завязался сложный узел, где археология «заходит» в геополитику, а геополитика – в археологию.

Распутывать этот узел помог исследователь Александр Кудрявцев – многолетний исследователь Дербента, доктор исторических наук, профессор.

Полемика вокруг возраста Дербента не похожа на обычную ученую дискуссию. Есть мнение, что спор о возрасте Дербента связан с вопросом о дотациях на выпуск юбилейных денег и на создание в городе туристической инфраструктуры. А как вы считаете, из­-за чего действительно ломаются копья вокруг даты основания этого дагестанского города?

  – Мне трудно судить о коммерческой или какой-­то другой социально­-политический составляющей полемики вокруг даты юбилея Дербента. Я достаточно далек от этих проблем, но не могу не согласиться с вами в том, что принятое руководством Дагестанского научного центра РАН решение о возрасте и юбилейной дате Дербента очень далеко от общепринятого в подобных случаях порядка обоснования хронологических рубежей юбилейных дат и проведения научных дискуссий по этому поводу.

В этом споре выделяется лагерь «двухтысячников». Эти люди настаивают на том, что Дербенту в 2015 году исполняется 2000 лет. Идеолог этого лагеря – Муртазали Гаджиев. Ряд дагестанских ученых относится к нему с антипатией. Что вам известно о Муртазали Гаджиеве?

  – Муртазали Гаджиева я знаю давно, со студенческой скамьи, когда он в составе студентов 1 курса ДГУ приехал на археологическую практику. С тех пор он участвовал в раскопках дербентской экспедиции студентом, аспирантом, кандидатом исторических наук. Докторскую диссертацию он защитил уже через четыре года после моего отъезда из Дагестана. Кстати, причиной моего отъезда было завуалированное нежелание тогдашнего руководства отдела археологии и Института ИЯЛ, вопреки мнению Председателя Госсовета Республики Дагестан Магомедали Магомедова, отметить в 1995 г. 25­летие Дербентской археологической экспедиции – единственной на Кавказе стационарно исследовавшей один памятник 25 лет. Как и мне, древний Дербент дал Муртазали Сиражутдиновичу Гаджиеву все: научное имя, материалы для диссертации, чины и звания. Причины, по которым Гаджиев перешел, как вы выразились, «в лагерь двухтысячников» мне не известна, я могу лишь догадываться. Но в 2011 году Президент Республики Дагестан Магомедсалам Магомедов, вручая мне орден «За заслуги перед Дагестаном», сказал, что я воспитал плохого ученика. Это замечание, естественно, не обрадовало меня, и единственно, что я мог ответить, что история изобилует подобными, и даже более худшими, примерами.

   Интересно, что еще несколько лет назад Гаджиев говорил, что Дербенту 5000 лет. Потом он стал утверждать, что городу Железных врат – 3000 лет. Сейчас он отказывается от своих прежних слов, «подчищает» свои прошлые публикации. Чем объясняется такая метаморфоза?

  – Да, мне известно прежнее мнение Муртузали Гаджиева о возрасте Дербента. Впрочем, он и сейчас согласен с тем, что древнейшее поселение на вершине Дербентского холма, на территории цитадели Нарын­кала, возникло на заре бронзового века в конце IV­ — начале III тысячелетия до н. э., т. е. 5000 лет назад. Почему­-то он отрицает все дальнейшие этапы обживания этой территории, вплоть до рубежа нашей эры. Обоснования Гаджиева по этой части не соответствуют реальной исторической действительности.

   А что говорят по этому поводу другие археологи?

  – Обширные археологические материалы, раскопанные в цитадели Нарын­кала однозначно свидетельствуют, что эта территория – чрезвычайно удобная для поселения, прекрасно защищенная, с богатыми водными ресурсами и «чрезвычайным плодородием почв», обживалась на протяжении всего 5000­летнего периода, с конца IV тысячелетия до н. э. до XIX века н. э. Определенные локальные запустения могли случаться на протяжении этого огромного хронологического периода. Я в своих научных публикациях писал об этом. Но эти локальные запустения не могли быть тем грандиозным временным разрывом, протяженностью в 3000 лет, на котором сегодня настаивает М. Гаджиев, и на основании чего определен возраст Дербента. Еще в 1979 году, до открытия Дербентской экспедицией бесспорных материалов существования на территории цитадели Нарын­кала поселения раннебронзового века, возникшего здесь в конце IV – начале III тысячелетия до н. э., в Институте археологии АН СССР, на специальном расширенном заседании сектора скифо­сарматской археологии, где присутствовало 34 ведущих специалиста страны, официально было признано существование на территории цитадели Нарын­кала древней крепости и поселения раннескифского времени, т. е. VII­-VI вв. до н. э., которые просуществовали «на этом месте непрерывно до раннесасанидского времени, когда возникает раннефеодальный город Дербент» (протокол №6 от 7 февраля 1979 года). Наряду с этим в цитадели обнаружены материалы эпохи средней и поздней бронзы и раннего железа предскифского времени, что свидетельствует об обживании этой территории на протяжении всего пятитысячного периода. Значит, главный аргумент «двухтысячников» опровергается.

  Нет ли в действиях Гаджиева и его людей ангажированности кем-либо? Например, Баку? В азербайджанских учебниках давно пишут, что Дербент – азербайджанский город?……

  – Вопрос об этнической принадлежности населения древнего Дербента неоднократно поднимался в отечественной и зарубежной историографии, в научно-популярных изданиях и художественной литературе и, наверное, еще многие годы будет предметом научной и околонаучной полемики. Однако огромный археологический материал, выявленный в ходе раскопок 1970–1995 гг., не оставляет сомнений в этнокультурной принадлежности древнейших обитателей Дербентского холма. Разнообразная керамика, изделия из кости, камня и металла, предметы украшения и вооружения, памятники оборонительной и жилищно-бытовой архитектуры, погребальные сооружения и обряды захоронения дербентских могильников четко указывают на этно-культурную близость древнего населения Дербента с обитателями синхронных поселений основной части Дагестана, особенно Южного и Центрального, а также на их неразрывную генетическую связь с предшествующими эпохами. Это я считаю одним из важнейших открытий, сделанных руководимой мной Дербентской археологической экспедицией Института ИЯЛ Дагестанского филиала (позднее центра) АН СССР (с 1991 г.– РАН).

Несмотря на многочисленные сказания и легенды древнеиранского эпоса и устоявшиеся исторические традиции арабо-персидской и позднеантичной литератур, основателями Дербента были не легендарные герои древнего Востока и великие иноземные завоеватели, а местное население, генетически связанное с обитателями современного Дагестана.

  Спорный момент – это дербентская крепость. Как говорят ученые, крепость достаточно молодая. Городища, то есть исторического ядра как такового до сих пор не найдено, значит возраст Дербента следует датировать с даты основания крепости. Артефакты вроде черепков и наконечников стрел, которым явно больше двух тысяч лет, в расчет брать не стоит. А что вы считаете по этому поводу?

  – 21 ноября 2012 года Президент Российской Федерации В. Путин подписал Указ о праздновании двухтысячелетнего юбилея Дербента, который явился официальным признанием результатов раскопок, проводимых в 1970–1995 гг. Дербентской археологической экспедицией под моим руководством, и еще раз на самом высоком уровне подтвердил особую историческую роль этого уникального древнего города.

  Этот указ, юридически закрепивший особый статус Дербента как выдающегося памятника мировой фортификации и древнейшего города нашей страны, вызвал законную гордость всего населения Республики Дагестан и особенно жителей Дербента, но одновременно породил и множество вопросов, связанных с его древней историей.

  Важнейшим и наиболее актуальным из них, конечно же, является вопрос о выявленном раскопками возрасте Дербента и его тождественности официальной юбилейной дате, обозначенной в Указе Президента РФ. Данный вопрос закономерен, так как в разнообразных научных публикациях, в СМИ и популярных изданиях, а также в многочисленных статьях и монографиях автора (8 монографий и около 300 статей), опубликованных в нашей стране и за рубежом (США, Англия, Германия, Франция, Швеция, Индонезия, Египет и др.), обосновывались более ранние этапы древнейшего досасанидского развития Дербента.

  Новые, значительно «омоложенные» даты возникновения Дербента, 1450 и 2000 лет, были озвучены в краткой исторической справке «Возраст Дербента», представленной Президенту Республики Дагестан и в Президиум РАН руководством Дагестанского научного центра РАН в связи с вопросом о юбилее города. Именно эта краткая справка и послужила основным материалом для определения возраста Дербента.

  — От себя хочу сказать, что я не согласен как с первой, так и со второй датами, представленными руководством ДНЦ РАН в качестве юбилейных. Здесь особое значение имеют результаты стратиграфических исследований на территории цитадели Нарын-кала, откуда происходят древнейшие материалы Дербента. Массовый археологический материал и результаты многолетних стратиграфических исследований, организованной и возглавляемой мной на протяжении двадцати пяти лет Дербентской археологической экспедиции, дают веские основания говорить о более древнем возрасте Дербента и об относительно регулярном обживании вершины Дербентского холма в районе цитадели Нарын-кала с конца IV – начала III тысячелетий до н. э. и до конца XIX века н. э.

  Мои оппоненты в справке «Возраст Дербента», соглашаясь с установленным нами фактом возникновения на вершине Дербентского холма древнейшего Дербентского поселения на заре бронзового века, т. е. не менее 5000 лет тому назад, отрицают дальнейшее обживание этой территории вплоть начала I в. н. э., когда здесь сформировался один из древних городов Кавказской Албании. Идею о возникновении на вершине Дербентского холма в I веке до н. э., на базе существовавших здесь поселения раннежелезного века и крепости рубежа VIII-VII вв. до н. э., древнеалбанского и, вероятно, самого первого дагестанского города, я выдвинул и опубликовал в целом ряде статей и монографий еще в конце 70-х годов прошлого века, отождествив его, вслед за известным российским географом С. Ковалевским, с древнеалбанским городом Гелда, указанным на карте знаменитого античного географа и историка II в. н. э. Птолемея. Таким образом, с идеей существования Дербента на протяжении двух тысяч лет именно как города или как памятника городской цивилизации я не могу не согласиться, так как сам выдвигал и отстаивал ее.

  Однако у меня вызывает категорическое возражение озвученная в справке новая гипотеза, предполагающая, что вершина Дербентского холма обживалась лишь в короткий период (100–150 лет) раннебронзового века, когда здесь 5000 лет тому назад возникло древнейшее поселение, а все остальное время эта территория пустовала, вплоть до рубежа двух эр, т. е. на протяжении 3000 лет. Это предположение весьма маловероятно даже с логической точки зрения, так как трудно представить, зная активное заселение всей приморской и предгорной полос Южного и Центрального Дагестана в этот период, чтобы не заселялась территория, которая имела мощнейшую естественную защиту, прекрасные условия для земледелия и скотоводства, богатые водные источники. По мнению крупнейшего востоковеда ХХ в. академика В. Бартольда, эта территория обживалась с глубокой древности и «славилась плодородием почв», а согласно сообщениям средневековых источников – «почиталась за рай земной». Подобную идею опровергают и материалы широких археологических исследований в цитадели Дербента в 1970–1995 гг.

  Результаты раскопок, в ходе которых во второй половине 70-х годов ХХ века на территории цитадели Нарын-кала были выявлены древнее поселение и крепость раннескифского времени (VII-VI вв. до н. э.), «существовавшие на этом месте непрерывно до раннесасанидского времени, когда возникает раннефеодальный город Дербент» были доложены мной еще в 1979 году и получили официальное научное признание в лице ведущих специалистов страны по скифской и сарматской археологии Института археологии АН СССР. Позднее, в 1982 г., эти археологические материалы и научные выводы были опубликованы в журнале АН СССР «Советская археология» (СА, М., 1982, № 4. С. 165-185) «О новой хронологии древнего Дербента», а также в целом ряде других статей и монографий, и не встретили каких-либо устных или письменных возражений вплоть до возникновения проблемы юбилея Дербента.

  Надо отметить, что новых исследований древних слоев на территории цитадели Нарын-кала, после завершения моих раскопок в середине 90-х годов ХХ века, не проводилось, а единственный раскоп (№ ХХIII), заложенный в начале XXI в. в юго-западном углу цитадели, исследовал один из немногих ее участков, не входивших в территорию ни древних поселений, ни древней крепости, возникшей здесь на рубеже VIII–VII вв. до н. э.

  Выявление и раскопки древней крепости со стенами из грубообработанного камня, лежащего в основании фундамента стен цитадели Нарын-кала, представляет особый интерес для истории Дербента и является одним из важнейших открытий Дербентской археологической экспедиции.

  Это открытие было признано не только ведущими археологами страны, но и крупнейшими, всемирно известными архитекторами, в лице профессора Московского архитектурного института (ныне университета) С. О. Хан-Магомедова, который в своей монографии «Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана» так писал о результатах археологических раскопок в Дербенте: «До недавнего времени на основании сведений древних авторов, сохранившихся надписей и анализа архитектурных сооружений было принято считать, что история Дербента насчитывает около полутора тысяч лет. Споры между исследователями велись лишь о том, какое из десятилетий VI века считать началом истории Дербента, причем лишь некоторые авторы считали возможным отнести основание города к V в. нашей эры.

  Но вот в начале 1970-х гг. в Дербенте начались серьезные археологические работы, и уже первые результаты раскопок, проведенных в 1971–1976 гг. под руководством А. А. Кудрявцева, оказались поистине сенсационными. Город сразу «постарел» более чем на тысячу лет(!!). Выявленные материалы дали возможность составить первое представление о досасанидской истории древнего Дербента, ранее совершенно неизвестной. Раскопы в цитадели города выявили культурные напластования средневекового, сасанидского, албано-сарматского и скифского времени.

  Выявленные раскопками материалы свидетельствуют, что уже в VIII–VI вв. до н.э. на территории, позднее застроенной раннесредневековой цитаделью, существовало укрепленное поселение площадью 14-15 га. Это поселение частично выходило за пределы существующей цитадели на юге (по склону холма). С востока оно по краю холма было укреплено мощной стеной 4,5–5 м толщины из грубообработанного камня. Обнаруженные в слоях VII–IV вв. до н. э. остатки этой стены высотой 0,7–1,4 м можно считать пока наиболее древними укреплениями в Дербентстком проходе. Поселение существовало здесь и в албано-сарматскую эпоху (IV в. до н. э. – IV в. н. э.) вплоть до проникновения в район Дербента Сасанидов» (Хан-Магомедов С. Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана. Москва: «Искусство». 1979. С. 14).

  Время возникновения этой первой и древнейшей на вершине Дербентского холма крепости хорошо датируется примыкающими к внутренним граням ее стен слоями VIII–VII вв. до н. э. (предскифско-раннескифского времени), а также четко зафиксированным железным наконечником стрелы так называемого закавказского типа, застрявшим в шве между камнями восточной, обращенной в сторону прохода стены древней крепости. Подобные образцы наконечников стрел характерны для памятников Закавказья и Южного Дагестана VIII–VII вв. до н. э. Хронологически близки к ним бронзовые наконечники скифских стрел самого древнего типа (VII–VI вв. до н. э.), обнаруженные как в Дербенте, так и на ряде памятников раннежелезного века Прикаспийского Дагестана и Азербайджана. Они полностью аналогичны наконечникам стрел, обнаруженным у стен древнего Вавилона и Ашшура, в слоях древнеурартских городов Тейшебани и Аргиштихинили, павших в разгар скифской агрессии в Передней Азии в VII – нач. VI вв. до н. э.

  Ближневосточный поход скифов на рубеже – в начале VII вв. до н. э. через Дербентский проход зафиксировали сообщения древнегреческих авторов («отец истории» Геродот) и материалы археологии на памятниках Прикаспия. Время появления скифов в Передней Азии четко документировано ассирийскими клинописными источниками и датируется началом VII в. до н. э., что позволяет очень достоверно привязать хронологический рубеж возникновения древней крепости на Дербентском холме к точно известной дате скифского похода – начало VII в. до н. э., то есть. 2700 лет назад. Известный археолог-кавказовед А. Иессен датировал время появления совершавших поход скифов в степях Дагестана и Азербайджана рубежом VIII – VII вв.

  Эту, хорошо датированную временем скифского похода, древнюю крепость можно считать первым укреплением, первым «узлом Ворот», возникшим 2700 лет тому назад в знаменитом Дербентском проходе, т. е. по сути, первым Дербентом, название которого в переводе с персидского языка означает «узел, связь, запор Ворот». Представляется вероятным, что именно эта дата с наибольшей достоверностью документирует время возникновения Дербента.

  Любопытно, что к этому же времени относится и первое упоминание древнейшего названия ворот Дербента – Каспийские ворота (Гекатей Милетский – VI в. до н. э.), а хорошо информированный автор IV в. до н. э. Харес Митиленский, в связи с событиями VIII или VII вв. до н. э., привязывал географически это название именно к Дербентскому проходу (некоторая путаница последнего с Дарьяльским ущельем появляется в римских источниках значительно позднее, лишь с первых веков н. э.). Этот известный историк писал: «Гистасп (сын Лехраспа – основателя Дербента в древнеиранском эпосе – А. К.) владел Мидией и нижней страной, а Зариадр – областью, лежавшей выше Каспийских ворот (древнейшее название Дербентского прохода. – А. К.) до Танаида (т. е. Дона – А. К.)». Любопытно, что подобные же географические привязки дает позднеантичный автор Евсей Иероним (IV – нач. V в. н. э.), писавший о страшном нашествии гуннов в 70-е годы IV в. н.э., которые вырвались от «крайних пределов Меотиды (Азовского моря. – А. К.), между ледяным Танаидом (Доном – А. К.) и свирепыми народами массагетов, где Александровы запоры сдерживали дикие племена скалами Кавказа».

Археологические исследования 1970– 1995 гг. позволяют выделить в досасанидской истории Дербента три ключевые даты, из которых для юбилея была представлена наименее подходящая:

  1) Около 5000 лет – возникновения первого древнего поселения и начало обживания вершины дербентского холма;

  2) 2700 лет – возникновение древней крепости – первого Дербента – «узла, связи ворот», контролировавшей с вершины холма знаменитый Дербентский проход;

  3) около 2000 лет – формирование на Дербентском холме древнеалбанского города, отождествляемого с «городом Гелда» карты Птолемея (первое упоминание укреплений Дербента в римских источниках – 68 г. н. э., когда вместо обычного термина «Каспийские ворота» использован – «Каспийские запоры, укрепления»).

   Комиссию по юбилею Дербента возглавляют Президент РФ Владимир Путин и его полпред в СКФО Александр Хлопонин. В этом году президент России подписал указ о праздновании в 2015 году 2000-летия Дербента. Получается, что глава российского государства встал на сторону Гаджиева? Или у Владимира Владимировича на этот счет были другие соображения?

  – Нет, это не так. Вопросы юбилея древнего города решаются на уровне Президента РФ, но конкретную дату обосновывают специалисты, а представляет в исторической справке руководство научной организации, т. е. Президент РАН. Руководство Дагестанского научного центра РАН представило подобную «краткую справку» с юбилейной датой (даже две возможные даты – 1450 и 2000 лет) в Президиум РАН, а затем эта «Справка» с датой Президентом РАН была направлена в администрацию Президента РФ. Вообще-то это процедура долгая и сложная, требующая согласования многих федеральных министерств на уровне их руководителей, так что научное заключение по юбилею является лишь весьма небольшим, хотя и очень важным вопросом из множества других вопросов экономического, социального, политического, культурного, идеологического характера.

  В своих выступлениях Владимир Путин, который дважды лично побывал в Дербенте, несколько раз упоминал о юбилее Дербента, не называя, однако, конкретную дату, обозначенную в «Указе», что, возможно, не случайно. Совсем недавно, 25 апреля 2013 г., отвечая на вопросы граждан Российской Федерации, В. Путин, в связи с вопросом жителя Дербента о находке средневековых надгробий при строительных работах недалеко от городской стены опять отметил, что Дербент – «древнейший город России», а затем добавил – «и мира». Так что у В. В. Путина может быть и свое мнение о дате возникновения Дербента, но здесь он все же опирается на научный авторитет РАН.

  Как вы считаете, чем может быть чреват дербентский прецедент для российского общества и для российской исторической науки в целом? Можно ли будет сказать, что в России исторические ревизионисты одержали убедительную победу?

  – Не думаю, что кто-то одержал убедительную «победу», ведь в истории известно много побед, которые обернулись позднее поражением. Вспомните «Пиррову победу». Дербент – великий памятник мирового культурного наследия и действительно самый древний город Российской Федерации, один из древних городов мира с выдающимися памятниками мировой фортификационной, религиозной и гражданской архитектуры. Именно поэтому раскопки в Дербенте привлекали, привлекают и будут привлекать к себе огромное внимание, имея мировое значение. А непонимание или нежелание понимать те или иные открытия всегда были и, к сожалению, будут.

  Ведь, когда я в 1969 году, закончив обучение на отделении археологии в Ташкентском государственном университете, вернулся в Дагестан и по настоятельному предложению Г. Даниялова, тогдашнего директора Института ИЯЛ Даг ФАН СССР (и я ему очень благодарен), поступил на работу в институт (хотя был распределен в АН Узб. СССР), то на раскопки Дербента никто из археологов ехать не хотел, так это считалось делом трудным (надо было раскапывать живущий город) и абсолютно бесперспективным. Считалось, что огромное количество письменных источников и эпиграфических материалов (арабские и персидские надписи на стенах города и бесчисленные надгробия) позволили уже все сказать о Дербенте, изучение которого велось уже около 300 лет (со времени Персидского похода Петра I в 1722 г.) крупнейшими отечественными и зарубежными историками, востоковедами, лингвистами, филологами.

  Но археологические раскопки, впервые в истории Дербента начатые Дербентской археологической экспедицией, опрокинули твердые убеждения скептиков, считавших, что история Дербента начинается со строительной деятельности знаменитого сасанидского царя Хосрова I Ануширвана в VI веке н. э. Но тогда тоже отказывались верить в досасанидскую историю Дербента, говоря, что первые досасанидские материалы – случайность и к истории Дербента не имеют никакого отношения. А когда были найдены материалы скифского времени и на глубине десяти метров обнаружены стены более древней крепости, возникшей задолго до сасанидской цитадели Нарын-кала, еще на рубеже VIII–VII вв. до н. э., то некоторые специалисты-коллеги тоже отказывались верить. Тогда мне пришлось ехать в Москву, в Институт Археологии АН СССР и перед 34-мя самыми высококлассными профессионалами сектора скифо-сарматской археологии показывать раскопанный материал, доказывать факт существования уже в конце VIII – начале VII вв. до н. э. под стенами цитадели VI в. н. э. стен древней крепости рубежа VIII–VII вв. до н. э. и поселения раннескифского времени (VII века до н. э.). Специалисты-археологи сектора скифо-сарматской археологии единодушно поддержали наше открытие и даже зафиксировали это специальным документом – выпиской из протокола заседания сектора с подписью заведующего – доктора исторических наук профессора В. Кропоткина (кстати, сына родного брата знаменитого революционера, князя Кропоткина) и гербовой печатью Института археологии АН СССР.

  Любопытно, что новая дата возникновения Дербента – 2000 лет, представленная руководством ДНЦ РАН в качестве юбилейной даты, опирается на новую гипотезу: от возникновения первого поселения на территории цитадели Нарын-кала в конце IV– начале III тысячелетия до н. э., т. е. 5000 лет назад, и до рубежа начала I в. н. э., когда здесь, по мнению авторов этой гипотезы, возник город, эта территория на протяжении 3000 лет совершенно не обживалась.

  Однако многочисленные археологические материалы, в том числе признанные специалистами ИА АН СССР, относящиеся к эпохе средней бронзы, к переходному этапу от бронзового века к железному и к эпохам раннескифского, скифского, албанского времени, позволяют считать выводы выдвинутой гипотезы малоубедительными и поспешными. Представляется вероятным, что дальнейшие широкие раскопки древнейших напластований на территории Нарын-кала позволят вернуться к вопросу о возрасте Дербента и истоках его истории. По моему глубокому убеждению, история Дербента берет свое начало не 2000 лет назад, а гораздо раньше.

Источник: Настоящее время

ВИДЕО НА ТЕМУ:

Дербент