| Безусловное уважение прав каждого народа свободно выбирать пути и формы своего развития является одной из принципиальных основ международных отношений. Это право отражено в принципе самоопределения народов.
Принцип самоопределения народов в качестве обязательной нормы получил свое развитие после принятия Устава ООН. Принцип самоопределения неоднократно получал свое подтверждение в документах ООН, в частности в Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам 1960 года, Пактах о правах человека 1966 года, Декларации о принципах международного права 1970 года. Вместе с тем и сегодня принцип самоопределения является основным при решении проблем колониальных и зависимых народов, поскольку субъектом самоопределения являются не государства, а народы. Право на самоопределения народов – это право народов, но не обязанность, и осуществление этого права может быть многовариантным. Самоопределение не должно осуществляться с сепаратистских позиций в ущерб территориальной целостности и политическому единству суверенных государств. С другой стороны, если народ создает орган, который его официально представляет и выполняет публично-правовые функции, то всякие насильственные действия, препятствующие извне процессу самоопределения, могут рассматриваться как нарушающие принципы невмешательства и суверенного равенства государств.
Право народов на самоопределение теснейшим образом связано со свободой политического выбора. Самоопределившиеся народы свободно выбирают не только свой внутриполитический статус, но и свою внешнеполитическую ориентацию. Уважение свободы политического выбора становится фундаментом сотрудничества, а не соперничества и противоборства. С этим, в частности, связано право освободившихся государств на проведение политики неприсоединения, на участие в решении как общемировых, так и региональных проблем.
Самоопределение означает право народов выбирать такой путь развития, который, в наибольшей степени соответствует их историческим, географическим, культурным, религиозным и т.п. традициям и представлениям.
1. Эволюция принципа права на самоопределения народов
1.1. Самоопределения на переломе веков в международном праве
Принцип самоопределения народов был включен в проект, а затем и в текст Устава ООН в 1945 году на Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско. Принцип самоопределения закреплен в статьях 1.2 и 55 Устава ООН. В Уставе ООН фигурирует "принцип равноправия и самоопределения народов". Эта формулировка объединяет, два принципа, которые могут трактоваться и как самостоятельные. Равноправия нет между народами, если одни из них обладают государственностью, независимы и суверенны, а другие – нет. Это относится и к самоопределению: поскольку все нации имеют на него равные права, любой самоопределившийся, вплоть до обретения государственной независимости, народ вправе, равно с другими народами, рассчитывать на признание своей государственности. Вместо привычной ооновской формулы равноправие и самоопределение народов указана иная: "равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой (принцип VIII Декларации). В ней указывается, что, исходя из принципа равноправия, и права народов распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне. Хельсинкское "право народов распоряжаться своей судьбой" оказалось бы, интерпретироваться в качестве некой специальной нормы по отношению к записанной в Уставе ООН общей формуле самоопределение народов. Юридически специальный закон перекрывает общий закон. Поэтому, во-первых, уровень Устава ООН предполагает общепризнанный правовой принцип, не подлежащий произвольным изменениям отдельными (и даже многими) государствами. Поэтому формулировка в Заключительном акте может толковаться лишь как некий парафраз уставной формулы, но не ее изменение, а тем более отмену. Во-вторых, в широком смысле слова право распоряжаться своей судьбой не может исключать право и на самоопределение. Нужно иметь в виду, что страны – участницы СБСЕ, подписавшие хельсинкский Заключительный акт, придавая ему, статус официального документа ООН с высоким политическим значением, постановили, что он не подлежит регистрации на основании Устава ООН, не рассматривается как международный договор. Из этого можно сделать вывод, что изложенный в нем принцип самоопределения народов и соответствующие положения Устава ООН далеко не равнозначны с точки зрения их обязательной силы. Отсутствие в Заключительном акте формулы самоопределение народов – это своего рода реванш западной дипломатии. Охранительный, легитимистский крен документа особенно проявляется в четком установлении обязанности государств уважать территориальную целостность друг друга, а также воздерживаться от любых действий против территориальной целостности, политической независимости и единства любого государства-участника. В истории накопилось немало свидетельств неудачности попыток правительств установить политическое равновесие. Результаты их вмешательства, например, в урегулирование ситуаций в Палестине, Югославии, Ираке представляются бесперспективными и, по сути, антинародными, сколь и международная политика позапрошлого столетия. Трансформация уставной формулы самоопределения народов, как и тот факт, что формально действие Заключительного акта распространяется только на страны – участницы СБСЕ (и на их государства-правопреемники), не умаляет значения этого документа, содержащего наиболее развернутое и авторитетное толкование записанных в этом акте основных десяти общепризнанных принципов международного права. Россия как страна- участница СБСЕ привержена соблюдению Заключительного акта; этого, которого, придерживаются и другие государства-участники.
Прошло более шестидесяти лет со дня принятия Устава ООН, более тридцати после Хельсинки – и политические "декорации" в мире, и в частности в Европе, к концу XX столетия резко изменились. В 1945 году принцип самоопределения задумывался и мыслился в категориях деколонизации, а в 1975-м на передний план выдвигается идеология защиты прав и свобод человека. В начале же 1990-х годов мир неожиданно столкнулся с быстрым распадом и всего социалистического блока, и таких государств, как Советский Союз, Чехословакия, Югославия. Но и в этой ситуации, вопросы самоопределения народов регулируются тем, же самым нормативно-правовым инструментарием, что применялся в послевоенное время.
Как и раньше, стабильность в таких взрывоопасных европейских регионах, требующих независимости, как Ольстер, Страна басков а также Корсика, более или менее поддерживается на основе соблюдения принципа территориальной целостности государств – Великобритании, Испании, Франции. Менее эффективно решаются проблемы с разделом Кипра и отделением Тайваня от Китайской Народной Республики. Не столько ввиду того, что идет вразрез с принципом территориальной целостности и Республики Кипр, и КНР, сколько потому, что оно было скорее не самоопределением, а привнесением нового статуса извне. Развал Югославии сопровождался вопиющим внешним вмешательством – вплоть до прямой вооруженной агрессии. По отношению к Сербии Соединенные Штаты, Европейский союз откровенно придерживаются политики двойных стандартов. С одной стороны, если речь идет о сужении территории Сербии, Запад демонстрирует ранее нетрадиционную для него приверженность идеологии самоопределения (Косово, отчасти Черногория). С другой – право Республики Сербской (в составе Боснии и Герцеговины) на присоединение к Сербии (точнее, тогда еще сохранявшемуся остатку Югославии) было решительно отвергнуто. Не менее острые проблемы возникли и при распаде СССР. Проблемы, возникшие вокруг принадлежности Крыма к Украине, были формально решены лишь благодаря российскому традиционному миролюбию.
1.2. Концепция принципа самоопределения народов в российской науке международного права
Российская наука международного права прошла определенную эволюцию в своем отношении к праву на самоопределение народов. На первом этапе этой эволюции советская школа международного права однозначно и последовательно поддерживала реализацию права народа на самоопределение. Этому подтверждением являлась, классическая работа В.И. Ленина "О праве наций на самоопределение" (1914). В ней достаточно четко и ясно отстаивалось право всех народов и наций, на самоопределение. Ленин, в частности, писал о том, что перед пролетариатом России стоит, двустороння задача, которая включает в себя: "борьбу со всяким национализмом и в первую голову с национализмом великорусским; признание не только полного равноправия всех наций вообще, но и равноправия в отношении государственного строительства, т. е. права наций на самоопределение, на отделение; – а наряду с этим, и именно в интересах успешной борьбы со всяческим национализмом всех наций, отстаивание единства пролетарской борьбы и пролетарских организаций, теснейшего слияния их в интернациональную общность, вопреки буржуазным стремлениям к национальной обособленности".
На основе этого тезиса Ленина советская наука международного права сформулировала "принцип равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой". Следует отметить, что право на самоопределение народов нашло отражение уже в Декрете о мире, в котором речь шла о том, что: "Если какая бы то ни было нация удерживается в границах данного государства насилием, если ей вопреки выраженному с ее стороны желанию, – все равно выражено ли это желание в печати, в народных собраниях, в решениях партий, или возмущениях и восстаниях против национального гнета – не предоставляется права свободным голосованием при полном выводе войска, присоединяющей или вообще более сильной нации, решить без малейшего принуждения вопрос о формах государственного существования этой нации, то присоединение ее является аннексией, то есть захватом и насилием".
Как отмечалось в советском Курсе международного права, "содержание принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой по мере его развития расширялось. В соответствии с рассматриваемым принципом каждый народ имеет равное право свободно распоряжаться своей судьбой, самостоятельно, без всякого иностранного вмешательства решать все вопросы своего внутреннего развития и устройства, по своему усмотрению устанавливать любую форму отношений с другими народами и государствами.
Необходимо особо подчеркнуть, что именно такое широкое понимание принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой действовало на момент распада СССР, а значит и в момент образования, например, Приднестровской Молдавской Республики.
Советская наука международного права рассматривала право на самоопределение в качестве основного права народов, выражающего уважение по отношению к принципу национального суверенитета. Как писали авторы одного из советских учебников по международному праву в конце 1980-х годов: "Право на самоопределение как основное право народов выступает, таким образом, в качестве юридически выраженного уважения принципа национального суверенитета и в этом смысле – права на государственный суверенитет. Оно тем самым означает неотъемлемое право каждой нации на обеспечение своего национального суверенитета. Признание права народов на самоопределение неизбежно означает признание и принципа национального суверенитета. При этом советская доктрина видела в нарушении права народов на самоопределение массовое и грубое нарушение прав человека. "Поскольку любое право народов – это коллективное право, – писали советские юристы-международники – постольку его нарушение есть не что иное, как "массовое и грубое нарушение прав человека". Иначе говоря, это нарушения международного характера, оправдать которые ссылкой на осуществление государством своей внутренней компетенции было бы неправомерно"
Кроме того, по мнению советских авторов, нарушение права народов на самоопределение в качестве одного из прав народов непосредственно связано с созданием угрозы международному миру и безопасности. Именно по настоянию СССР принцип равноправия и самоопределения народов был включен в Устав ООН (п. 2 ст. 1).
На втором этапе, уже в постсоветский период, российская доктрина международного права переходит к отрицанию права народов на самоопределение под влиянием империалистической политики Кремля, направленной на подавление движений за независимость в Чечне и других регионах РФ. На этом этапе значительная часть российских юристов-международников начинает выполнять "социальный заказ", исходящий от российских властей, осуществляющих насильственное подавление движения за независимость Чечни. По этой причине российские авторы всячески стремятся выхолостить содержание права народов на самоопределение, чтобы тем самым юридически оправдать имперскую политику Кремля. Один из таких приемов – заявление, что, принцип самоопределения народов направлен против колониализма и в современных условиях фактически утратил свою актуальность.
Российский профессор О.И. Тиунов, в свою очередь, попытался сформулировать принцип, согласно которому один и тот же народ не может "самоопределиться" дважды. Как пишет профессор Тиунов: "необходимо различать самоопределение народов (наций), не имеющих какой-либо государственности, от самоопределения народов (наций), уже достигших государственности. Если в первом случае национальный суверенитет народа еще не обеспечен государственным суверенитетом, то во втором случае народ уже реализовал право на самоопределение, и его национальный суверенитет находит защиту со стороны государства – самостоятельного субъекта международного права. Самоопределение народа внутри многонационального государства вовсе не предполагает обязательности отделения и создание собственного самостоятельного государства. В первую очередь такое самоопределение связано с повышением уровня самостоятельности, но без угрозы правам человека и территориальной целостности государства.
Третий этап развития российской концепции права на самоопределение характеризуется противоречивостью, отражающей противоречия российской внутренней и внешней политики. С одной стороны, власти РФ опасаются выхода из состава России Чечни и других автономных республик, с другой – российские власти с благосклонностью взирают на попытки присоединения к России Южной Осетии.
Выражением такого противоречивого политического подхода стала современная российская доктрина международного права. Попытки реализации на практике принципа самоопределения отдельными народами, пребывающими в составе уже сложившихся государств, породили множество политических и правовых проблем (Абхазия, Нагорный Карабах, Южная Осетия, Приднестровье, Косово, Курдистан и др.). В их основе – глубокая коллизия между двумя императивными принципами международного права: самоопределения народов и территориальной целостности государств. Борющийся народ ссылается на свое право самоопределения, а центральная власть государства, на территории которого пребывает данный народ, объявляет борьбу противоправной, поскольку она нарушает принцип территориальной целостности государства, угрожает его единству, ведет к ущемлению прав других народов. Но государства мира в этом вопросе пока проявляют непоследовательность, признавая правомерность борьбы за одними народами (например, Косово) и считая ее противоправной у других (например, Абхазия или Приднестровье).
Российские авторы отмечают, что право на самоопределение не является абсолютным, поскольку в силу взаимозависимости между всеми народами и государствами реализация этого права должна осуществляться "только в соответствии со свободно выраженной волей соответствующего государства или государств, с учетом законных прав и интересов других народов, проживающих
На этой или сопредельной территориях, а также с должным учетом других основных принципов современного международного права
Конституция РФ тоже, закрепляет в ч. 3 ст. 5 принцип самоопределения народов, входящих в состав РФ. Однако, российские юристы-международники утверждают, что народы России, уже воспользовались этим правом, создав в рамках Федерации свою государственность в различных формах ее выражения: республика, автономная область или автономный округ. Тем самым российские власти и часть российской юридической науки необоснованно ограничивают содержание права на самоопределение автономией, исключив при этом такую важную составляющую этого права как возможность создания собственного независимого государства.
Вместе с тем, в последнее время в российской внешней политике стали проявляться признаки более уважительного отношения к праву народов на самоопределение. На сегодняшний день в российской науке международного права сложилось несколько различных подходов к праву народов на самоопределение, которые можно условно назвать империалистическим, либеральным и демократическим.
Представители империалистического подхода утверждают, что, "принцип равноправия и самоопределения народов предполагает, что, каждый народ и каждая нация имеют право на самоопределение в тех рамках и в том объеме, в которых позволяет это конституция данного государства", а, "что касается их выхода из состава государства, то без волеизъявления всего народа того или иного государства, закрепленного в конституции страны, делать этого нельзя."
Такой подход вызывает обоснованные возражения в связи с тем, что он изменяет смысл и содержание принципа самоопределения народов как основного
его конституции.
Либеральный подход к праву народов на самоопределение пытается найти компромисс между этим правом и принципом территориальной целостности государства. В качестве одного из критериев такого компромисса предлагается необходимость учета степени демократизма соответствующего государства. Представителем такого подхода можно считать профессора И.И. Лукашука, который в учебнике "Международное право отмечает: "При решении вопроса о соотношении принципов самоопределения и территориальной целостности необходимо учитывать уровень демократизма государства, насколько в нем соблюдается принцип равноправия и самоопределения народов. Если государство обеспечивает народу право на самоопределение, то есть право самому определять политическую, социальную и экономическую систему, гарантирует права человека, то расчленение такого государства по воле того или иного меньшинства является противоправным."
Однако здесь возникает трудность логического порядка: ведь если государство настолько демократично, что позволяет какому-либо национальному меньшинству "самоопределиться" настолько, чтобы образовать свое отдельное государство, то получается, что тогда стремление данного меньшинства к существованию в рамках своего государства является противоправным.
Демократический подход, относящийся к праву народов на самоопределение является, в свою очередь, наиболее последовательным. Несмотря на это, в российской науке лишь немногие авторы поддерживают этот подход. Что касается юристов, то к числу сторонников этого подхода с некоторыми оговорками можно отнести профессора Г.М. Мелкова, который в своей статье "Самоопределение народов Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья: миф или реальность?" пишет: "Суверенитет народа, его право
На свободное самоопределение – абсолютно, первично, поскольку именно народ первичен, а государство – производно, зависящее от волеизъявления народа".
Говоря о соотношении между принципами самоопределения народов и территориальной целостности государства в контексте проблематики "непризнанных государств", образовавшихся в результате распада СССР, профессор Мелков, в частности, отмечает: "во-первых, Россия, как суверенное государство, не должна нарушать территориальную целостность и единство любого государства, в том числе Грузии и Молдовы. И Россия строго придерживается этих положений.
2. Реализации права народа на самоопределение и проблема его признания
2.1 Реализация права народа на самоопределение и проблема его признания
Вопрос о реализации праве народов и наций на самоопределение является одним из основных принципов международного права. В Декларации ООН о принципах международного права 1970 г. говорится: "Создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение." К этому следует добавить, что предоставление народу широкой национально-государственной и культурной автономии в рамках многонационального государства является еще одной формой его самоопределения, формой, которой сейчас должно быть отдано предпочтение перед самой радикальной формой, предусматривающей отделение и образование независимого государства. Если бы все народы-этносы реализовали свое неотъемлемое право на самоопределение в самой радикальной форме – вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. Это означало бы, что вместо двухсот государств было бы три тысячи, а то и все десять тысяч государств! "Это не только взорвало бы всю сложившуюся систему международных отношений, но и вызвало бы войну всех против всех. Каждое маленькое, но амбициозное, гордое своей независимостью государство стало бы считать квадратные метры не только своей территории, но и территории своих ближайших соседей, полагая, что его обделили, что часть территории соседа когда-то, согласно преданиям, принадлежала ему."
Другой основной принцип международного права – принцип территориальной целостности государства, нерушимости его границ. Он тоже закреплен в Уставе ООН и ряде общепризнанных международно-правовых документах. Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г., согласно которому государства-участники приняли на себя обязательство "уважать территориальную целостность" друг друга. Однако нельзя не отметить, что в формулировках Заключительного акта эти принципы совмещены так, как если бы в случае их реализации в рамках многонационального государства не возникало никаких противоречий. В этом документе указано: "Государства-участники будут уважать равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой, действуя постоянно в соответствии с целями и принципами Устава ООН и соответствующими нормами международного права, включая те, которые относятся к территориальной целостности государства. Развитие мировых политический реалий в конце XX в. показывает, что среди всех форм национального самоопределения народов самой популярной формой является та, которая означает создание независимого государства.
После развала колониальных империй произошел распад таких многонациональных государств, как СССР и Югославия. Распалось даже такое двух национальное государство, как Чехословакия. На огромном постсоветском пространстве кипят и продолжают кипеть не просто страсти, а нередко возникают серьезные вооруженные конфликты на почве столкновения двух принципов – права народов на самоопределение и принципа территориальной целостности государства. Примеров более чем достаточно: Грузия и Абхазия, Азербайджан и Армения по поводу Нагорного Карабаха, Молдова и Приднестровская Молдавская Республика и др.
В многонациональной России вопрос о самоопределении народов в смысле образования новых самостоятельных национальных государств приобрел остроту в связи с Чечней. Окончательное решение этой проблемы состоялось после завершения пятилетнего "переходного периода".
В нашей научно-учебной литературе до настоящего времени преобладает понимание права народов на самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства, как безусловного права каждого народа – права не только морального, но и политико-юридического; народа не только большого, проживающего на большой территории, но и малочисленного, имеющего небольшую территорию. В этнологическом словаре говорится: "Стремление к национальной свободе, независимости, созданию самостоятельного государства составляет важнейший принцип национального самоопределения". Или "Обладание народом права на самоопределение не зависит ни от каких, характеристик самого субъекта этого права: ступени и степени развития, численности или размера занимаемой территории и т.п."
В гуманитарном плане все народы – большие и малые – равны. Бесспорно также их равенство в международных организациях, в том числе и в ООН, где каждое государство, независимо от количества населения и размера территории, имеет один и только один голос. Последнее, однако, не дает основания считать, что эти количественные показатели вообще не принимаются во внимание в политике. В Европарламенте, например, действует схема "весовых коэффициентов", в соответствии с которой Германия имеет 99 депутатов, Великобритания, Франция и Италия имеют по 87 депутатов каждая, Испания – 64, Нидерланды – 31, Бельгия, Португалия, Греция – по 25 депутатов и т.п. Люксембург имеет 6 депутатов – меньше всех, но все же это значительно больше, чем это государство имело бы, если бы один депутат избирался от одинакового для всех стран числа граждан.
Образование государства, с аппаратом власти и управления, вооруженными силами, судом и прочими структурами, – дело огромной сложности и ответственности. И здесь неуместны ни сугубо теоретические, ни лозунгово-ситуативные признания. У малых народов, при всем к ним уважении, просто не хватит возможностей – ни экономических, ни политических, ни культурных – поддерживать полноценное самостоятельное государственное существование. В таком "игрушечном" государстве может быть заинтересован лишь узкий элитарный слой малых народов.
Хаджибакар Боков, главный редактор журнала "Жизнь национальностей": пишет. "Независимое государство этноса со всеми атрибутами: президент, парламент, правительство, правосудие, послы в зарубежье и у себя – множество послов. И далее, частые поездки с "официальными дружескими визитами", чаще с женами. И, конечно же, приемы лидеров иностранных государств. Как бы этнически ни стерилизовалось подобное государство, в нем неизбежно будут этнические меньшинства, сохраняющие экономические, социально-политические, культурные, языковые особенности и противоречия".
Между тем в последние годы в международных политических и научных кругах все большее распространение получает точка зрения, согласно которой право реализацию на самоопределение не может быть безусловным правом каждого народа. В использовании права народов на самоопределение, в особенности права на отделение и образование самостоятельного государства, нередко проявляется больше политических амбиций отдельных лидеров и групп, нежели политической и тем более экономической необходимости. Сегодня международная общественность все больше склоняется к тому, что вопрос о самоопределении "нуждается в корректировке", что самоопределения "можно добиться и без возникновения новых суверенных государств". Известный научный политик А. Этциони выражает согласие в том, что реализация всеобщего права на национальное самоопределение представляет собой шаг назад в историческом развитии. А. Этциони считает, что в современном мире движения, преследующие цель самоопределения, подрывают потенциал демократического развития в новых независимых странах. Он отмечает, что "наступило время лишить морального одобрения большинство из этих движений и увидеть в них то, чем они, собственно, и являются – деструктивную силу".
Бутрос Гали: "Время абсолютного и исключительного суверенитета прошло, его теоретическая концепция никогда не подтверждалась реальной жизнью... Если каждая этническая, религиозная или языковая группа будет притязать на государственность, то не будет предела дроблению, а всеобщий мир, безопасность, экономическое благополучие станут еще более труднодоступной целью".
Конечно, процесс возникновения новых государств остановить каким-либо искусственным путем, с помощью, например, международного декрета нельзя. Тем более что есть еще многомиллионные народы, не имеющие своего государства и борющиеся за свое национальное освобождение. К их числу относятся курды – один из древнейших народов мира, – численность которых на Среднем Востоке превышает 30 миллионов человек. Но таких народов не так уж много. Право на самоопределение и независимую государственность стремятся реализовать в основном мелкие и мельчайшие этнонациональные группы, составляющие меньшинства в многонациональных государствах.
Нельзя не видеть, что на почве самой радикальной формы самоопределения народов взошли не только культурные растения. Бурно взошел чертополох агрессивного сепаратизма, национализма и уголовного терроризма. И это относится не только к России и постсоветскому пространству. Это бедствие глобального масштаба.
В случае, когда исследователи подходят к реализации права народов на самоопределение с чисто правовых позиций, они зачастую сталкиваются с неизбежным противоречием этого принципа с другими общепризнанными международно-правовыми принципами. Причины подобных противоречий лежат в рассмотрении права народов на самоопределение без учета историко-политической реальности. При этом, необходимо отметить, что многообразие практических форм самоопределения народов обусловлено прежде всего необходимостью нахождения в каждом конкретном случае адекватной формы реализации этнической группой своих политических прав и, вместе с тем, необходимостью обязательного соблюдения принципа государственной целостности и прав человека. Своеобразие и уникальность этнического состава, а также наличие особого комплекса национальных проблем у каждого государственного образования, способствует выработке им собственной системы понимания, оптимальных форм реализации прав народов на самоопределение.
|